Правнук Генри Форда, Билл, который сегодня является исполнительным председателем семейной фирмы, является главным поклонником Mustang. Он имеет в коллекции "около 20" "лошадей", на одной из которых ездит сам. В эксклюзивном интервью Autocar по случаю дебюта в Европе нового Ford Mustang он говорит о своей любви к машине, ее значении на нашем рынке и его надеждах на будущее Форда здесь.
Участвовали ли вы в разработке нового Mustang?
Еще бы. Но я обязан был участвовать в такой степени, чтобы не мешать творческому процессу наших дизайнеров. Я видел около пяти предложений. Некоторые имели слишком ретро [стиль], некоторые [в дизайне] ушли слишком далеко. Но, в конце концов, я думаю, что мы сделали хорошую работу.
Что вам больше всего понравилось в машине?
Я поражаюсь его очень хорошим интерьером. В прошлом мы [акцентировали внимание] на звуке и больших формах, но интерьер был слабостью. Другие знаменательные вещи, которые мы дали машине, это независимая задняя подвеска, а также передняя [подвеска] и тормоза.
У вас есть воспоминания о запуске оригинального автомобиля в 1964 году?
Конечно. В то время мне было семь лет, мой папа всегда предлагал [посмотреть] прикольные вещи. В частности, я помню этот новый спортивный автомобиль. Я провел много времени, ползая по машине, и, конечно, я хотел ее получить. Я помню ее эскиз, который взял в школу, но я не умел хорошо рисовать...
Что вы думаете о маломощных модели Mustang II в эпоху нефтяного кризиса?
Я никогда не был [их] поклонником. Они были не совсем такими, какими мы видели эти автомобили. Но в то время никто не знал, что [будет] впереди. Возможно, мы стремились просто выпускать автомобиль. Это, конечно, не лучший момент в истории Mustang.
Вы сказали, что Форд будет еще более влиятельным на автомобильной сцене в свое второе столетие. Что вы имели в виду?
Я определенно предвидел проблемы, с которыми нам пришлось столкнуться. Есть две основные – экологические и проблемы с городской мобильностью. Когда я впервые начал говорить об этих вещах, люди думали, что я сошел с ума, потому что они чувствовали, это может уменьшить радость автовладельцев. Но я действительно считаю, что мы можем решить эти проблемы. Если мы будем продолжать поиск, технология даст ответ. Я в этом убежден. Возвращаясь к мнению моего прадеда, что мобильность дает личную свободу, скажу, этот принцип актуален как никогда.
Как должен выглядеть успех Mustang в Европе?
Это не вопрос объема, а репутации. Конечно, мы хотим продать респектабельное количество. Но мы хотим показать, что сделали с подвеской, рулевым управлением и тормозами, [продемонстрировать], что американская икона может быть приятным и отзывчивым автомобилем в Европе.
Вы можете пояснить свою безграничную любовь к Mustang?
Я думаю, это потому, что он доступен, но все еще остается особым. Многие люди могут себе позволить [его купить]. И за рулем они получают особое ощущение. Когда вы за рулем, кажется, люди всегда, хотят поговорить с вами о вашем автомобиле. Я все время вожу Mustang, и не думаю, что другой автомобиль может получить столько внимания...
Вы действительно верите в восстановление бизнеса в Европе сейчас?
Если бы мы не прошли через то, что мы испытали в США, я не был бы так уверен. Но я считаю, в Европе мы находимся на правильном пути. Мы сократили производство на 18 процентов... Спрос начинает снижаться снова, но мы делаем ставки на более твердые цены. Это нелегко, но мы видим надежные признаки восстановления.
Учитывая трудные времена вашей компании, восстановление должно было принести вам много удовольствия...
Ну, не всегда было плохо. Я стал председателем в 1999 году, у нас были и хорошие годы. А когда я стал генеральным директором в 2002 году, рынок продолжал уменьшаться. В 2005 году я видел, что рынок идет к краху. А я был председателем, президентом, генеральным директором и главным операционным директором. Тогда я вышел и сказал, что мне нужна помощь. И получил Алана Мулалли...
Стала активно обсуждаться отставка Алана. Знаете ли вы, когда он все же уйдет в отставку?
Нет, еще нет. Мы будем решать вместе. Мы, конечно, не хотим его потерять. И я не могу смириться с некоторыми вещами. Всякий раз, когда это необходимо, у нас есть отличная команда...
